 |
| Фото Дэвида Бергмана |
Наслаждаясь последним альбомом группы Bon Jovi «This House Is Not For Sale» («Этот дом не для продажи»), вышедшим три года назад, фанаты по всему миру даже не подозревали, что солист и автор большинства текстов группы Джон Бон Джови уже готовит новый.
Песни для «2020», как будет называться этот многообещающий альбом, явно не написаны на коленке в гостиницах и автобусах — это выразительное и вдумчивое отражение безумного времени, в которое мы живём. Кроме бурлящих рок-хитов и трогательных баллад, воспламеняющих фанатов уже более 30 лет, в новый альбом, продюсером которого снова стал Джон Шанкс, войдут также глубокомысленные песни о семье и родительстве («Story Of Love» («История любви»)) и — что, возможно, ещё важнее — заставляющие задуматься даже на провокационные злободневные темы, такие как самоубийства ветеранов («Unbroken» («Несломленный»)) и стрельба в школах («Lower The Flag» («Приспустите флаг»)). В целом, «2020» определённо станет важным вкладом в наследие Bon Jovi и доказательством того, что Джон Бон Джови не перестаёт развиваться — как артист и как человек. В подробном интервью Pollstar Джон Бон Джови рассказал о новом альбоме и художественных решениях, которые он выбирал — и продолжает выбирать — после выхода альбома «This House Is Not For Sale».
Pollstar: Вы написали много песен для нового альбома, большинство из них — самостоятельно, и не стали осторожничать, мягко говоря. Многие певцы на вашем месте просто дали бы людям то, чего они ждут и хотят, то, к чему они привыкли. А Вы напираете, заставляете слушателей думать и задумываться. Мало кто поступил бы так на Вашем месте.
Джон Бон Джови: Я никогда в жизни не стал бы писать популярные песенки ради денег или коммерческого успеха. Меня такое совершенно не привлекает. Если я хочу что-то сказать людям, это должно быть правдой для меня самого — 57-летнего человека. И мы живём в действительно интересное время, так что я рискнул. Я не старался занять чью-то сторону, не пытался сказать: «Это плохо, вы плохие». Ведь на самом деле это не то, что происходит в стране, и я не хотел, чтобы меня поглотила эта буря. Но я посчитал, что будет верным написать «Lower The Flag». Ведь кто останется равнодушным, глядя, как мать или отец бежит через парковку, чтобы обнять своего ребёнка и поблагодарить Господа за то, что ребёнок остался жив? Мы живём в невероятное время, да? Так мне пришла в голову идея «Lower The Flag», и я очень горжусь этой песней. Я мог бы никогда не написать что-то вроде «Unbroken», я мог бы никогда не написать ни одну из этих песен, но я действительно горжусь тем, что всё же сделал это.
«Unbroken» — смелая песня. В том смысле, что Вы высказываете жёсткую критику, говоря от лица солдат, хотя сами никогда не были ни ветераном, ни солдатом. Вам нужно было полностью вжиться в эту роль, и если бы у Вас это не получилось, на Вас обрушилось бы всеобщее негодование. Но Вы смогли передать это в словах и музыке, вжились в роль так, как, наверное, уже очень давно не делали. Вы всегда выступаете в песнях в роли рассказчика, это Ваша роль как певца. Но в этой песне Вы действительно сами стали тем, о ком поёте. Это больше похоже на актёрскую работу. Вы не знали, как люди отреагируют.
Нет. Не имел ни малейшего понятия. Я чуть не заболел от страха перед реакцией людей. Даже когда ты полностью уверен в том, что делаешь, ты не знаешь, какой будет реакция. Начало этой песни звучит так, словно парень просто сидит и дёргает одну струну гитары. И — как Вы сказали, и мне это очень приятно — причина в том, что я подумал, когда писал эту песню: «Этот рассказчик или солдат, как его ни назови, не гитарист, он не должен уметь хорошо играть». Он просто выражает весь свой искренний страх, и поэтому это звучит так [изображает звук гитарной струны]. Это всё, что он может сказать или сделать. И вот так я её и писал. И ничего не стал бы менять. Во время записи мы сохранили этот настрой. Нам потребовались сознательные усилия, чтобы после последней строки не перейти к припеву, а просто оставить всё как есть и повторить заново. Это не попсовая песня. Это просто рассказ.
Всё могло обернуться катастрофой. Я могу назвать провалившиеся песни, которые похожи [на «Unbroken»]. Вы их, возможно, знаете и наверняка согласитесь. Что касается «Lower The Flag» — в Америке половина слушателей воспримет её одним образом, вторая половина другим. Зависит от того, где её будут слушать.
Конечно.
Но Вы не показываете пальцем, Вы просто говорите: «Эй, давайте поговорим об этом, давайте подумаем об этом». Вы никого не обвиняете, и кто может возразить? Ведь мало что нужно нам больше, чем спокойное, рассудительное обсуждение вместо криков и выяснения, кто прав, а кто виноват.
Да. Там нет обвинений. Там нет ничего о чрезвычайной опасности или законе о ношении оружия. Никто не может сказать, что в этой песне говорится что-то нехорошее о тех, кто носит оружие. Но любой человек — даже не родитель — не сможет равнодушно читать обо всех городах и школах, где такое происходило и происходит. И, как рассказчик в этой песне, не сможет не сказать своему коллеге: «Приспустите флаг».
Что Вас вдохновило на это? Одних новостей, конечно, недостаточно, я понимаю. Вот этот парень, Джо, и его фраза «Приспустите флаг» — это сделало песню реалистичной, а не просто поучительной.
Ну... Можно сказать, это было озарение. Просто однажды воскресным утром я увидел в новостях про стрельбу в Дейтоне и о том, что там происходило. И я просто начал перебирать струны, и вдруг песня сложилась. Я закончил её довольно быстро, всего через пару-тройку дней. Я продолжал над ней работать и понимал, что у меня получается что-то необычное. Я был очень горд, но никак не мог придумать название. Тогда я просто сел и спросил себя: «Ну, и как же назвать эту песню?». И ответил себе: «У неё нет нормального припева». И тогда я вспомнил песню «Ohio» Нила Янга. Я сказал себе: «Ага, что ж... [поёт] Четверо мертвы в Огайо». А затем: «Похоже, вот оно, название». Если вслушаться, у этой песни нет второго куплета. [поёт] Нет, нет, нет, нет, нет... Это цепляет, но это не куплет. Написав песню, я стал играть её многим людям, в том числе Шанксу. И я сказал: «Не понимаю, почему Нил, такой отличный поэт и артист, не написал второй куплет и оставил всё вот так». И Шанкс ответил: «Это цепляет». А я возразил: «Но моя песня не должна цеплять, она должна рассказывать историю». И у меня всё ещё не было названия. Тогда я просто повторил в последней строке первую и сказал: «Вот и название — приспустите флаг». Потому что песня именно об этом.
Даже эта связка была для меня совсем другой [поёт]: «Если нам есть, о чём говорить, давайте поговорим». Мне оставалось написать инструментальную часть. И я её придумал, написал и пошёл со всем этим в студию. У меня всё было готово, и я взял с собой [басиста] Хью [Макдональда], [барабанщика] Тико [Торреса] и Шанкса. Я играл на гитаре, а потом мы слушали запись этой игры, и Тико начал постукивать по барабанам. Тогда мы поняли, что [барабаны] не помогают, они мешают развитию песни. Мы поняли, что в этой песне не должно быть барабанов. И так вышло, что он [Тико] прилетел с нами в Калифорнию, но так и не играл, потому что мы осознавали, какой у нас текст, и хотели просто рассказать историю.
В этом альбоме отчётливо выражены также чувства родителей. Такое часто встречается в ваших песнях, обычно одна-две песни в альбоме. Но здесь это чувствуется ещё сильнее. Например, «The Story of Love» — это нетипичная для вас песня. По тематике она схожа, но вокал и исполнение в какой-то мере отличаются от вашей обычной манеры. Кажется, что слушаешь альбом «This House Is Not For Sale», живёшь в его мире, погружаешься в него. А потом осознаешь, что это нечто совершенно новое, но не менее мощное и сильное, а вы всё так же увлечены своим делом. Вчера мы были без ума от «This House Is Not For Sale», а сегодня новый альбом заставляет нас на минуту забыть о нём. Похоже, у вас начинается ренессанс карьеры.
Было бы здорово, это и есть моя цель. Записывая каждый новый альбом, любой артист хочет, чтобы это стало новым ренессансом.
В этом альбоме у вас есть и лёгкие песни, те, которых обычно ждут люди, но даже с ними альбом нельзя назвать халтурным. Например, песня «Beautiful Drug» — она кажется мне знакомой, но я не могу вспомнить, откуда. Вы всё ещё узнаваемы, но этот альбом привлечёт внимание. Не то что «Runaway» — не в том смысле, что с «Runaway» что-то не так, но в этом альбоме Вы написали тексты многих песен. Как считаете, Вас достаточно серьёзно воспринимают в этом отношении? Я бы не сказал, что Вас достаточно высоко ценят как автора песен.
Ну, да, ничего не поделаешь. Я не знаю, как завоевывать серьёзное отношение кроме того, что я за все эти годы написал много хитов, с этим не поспоришь, верно? Может быть, иногда мешает коммерческий успех. Мне больше нет нужды за что-то бороться. Я делал это слишком долго, на слишком высоком уровне и получил слишком отличные результаты. Кто бы что ни говорил, так оно и есть.
